Этери Окуджава – На сегодняшний день наверно не возможно представить в период соцреализма само создание фильма «Покаяние», тем более его выход на экран, если бы не та атмосфера в Грузии, где с одной стороны лидер страны, первое лицо ЦК партии и с другой - общество, интеллигенция, народ были едины в своем восприятии действительности и, как бы готовы к смелым решениям.

Эдуард Шеварднадзе - Думаю, что мы должны начать беседу скорее с личностных отношений, потому, что этот фильм был не приемлем тогдашней системе общественно-политического строя. Однако, вы правы в грузинской действительности создание подобной картины стало уникальным явлением. Уникальным было то, что наша литература и искусство, по сравнению с другими республиками оказалась, так сказать, в привилегированном состоянии.

На следующий день я должен был лететь в Москву и ответил, что возьму сценарий с собой и там прочту, и по возвращении - дам ответ. И так, днем я работал, а вечером, когда я был сравнительно свободен - прочел сценарий в месте с моей супругой.-1

1 --- Цагареишвили - Шеварднадзе Нанули Ражденовна, по образованию филолог, журналист, в журнале «Сабчота хеловнеба» («Советское искусство») работала завотделом литературы.

художественное произведение - он был полон обобщенными образами. Одним словом высокого ранга литературное произведение... Все было знакомо, я в детстве жил в деревне. Там окончил семь классов и прекрасно помню, что творилось вокруг нас. Я имею в виду трагедию тридцать седьмого года. Потом, когда у меня была возможность подробнее ознакомиться с материалами, я полностью осознал это. У моей супруги почти всю семью истребили... Однако вернемся к сценарию. Это тот период, когда я уже выходил от влияния коммунистической системы, коммунистической идеологии. Я видел, что мы находимся в тупике, и, находясь в этих мучениях я нашел произведение точно об этой системе, о диктатуре зла...

По возвращении я встретился с господином Тенгизом. Мы поговорили. Он меня встретил с тем настроем, будто ожидал от меня отказа. Одним словом, ожидал сопротивление на пути к созданию фильма.

Я честно сказал, что было бы огромной виной перед нашими детьми и внуками если бы сценарий не воплотился в фильм. Я уверен - сказал я _, что фильм не выйдет на экран, такова наша политика - она не примет его. Тогда же был Госкинокомитет без санкции которого, нельзя было даже выпустить маленький журнальчик. Однако фильм надо снять и положить на полку для будущих поколений - так думал я, и честно признался в этом.

Я не мог представить тогда, что так скоро настало бы время признания фильма.... Однако действительность была суровая, вы помните был такой человек Ермаш, председатель Госкино, надо признать он был строг, но с ним можно было поладить, он был на много лучше других...Я уже сказал, что Тенгиз был гениальным творцом, но создать ему фильм или нет - решали обыкновенные референты и помню, что мне пришлось несколько раз вмешиваться вплоть до политбюро. Я говорю на этот раз не только о фильме Тенгиза.

Тогда руководителем телевидения был Нугзар Попхадзе.Я позвонил и сказал ему, что мы будем финансировать фильм, т.е. республиканский бюджет будет финансировать телевидение, а вы должны оформить «Покаяние», как телевизионный фильм. Попхадзе был инициативный человек, он не боялся риска. Однако и здесь нужно было добиться разрешения. А это было не так легко... так как председатель Гостелевидения должен был дать разрешение. Я позвонил ему - это был « знаменитый» в телевизионных кругах своим свирепым характером человек. Однако, Лапин дал разрешение так, что даже не прочел сценарий. Позже он скончался, он бы перевернулся в могиле если бы знал, что вышло после этой подписи ... Мир его праху, хорошее

Э.Ш. - Мы много раз шли на подобные рискованные дела. Хочу добавить, я и Тенгиз были готовы к тому, что бы фильм не вышел на экран. В своей маленькой книжке «Мой выбор» я писал об этом, т.е. о том, что восемьдесятпятом, когда я переехал в Москву и не успел позаботится, что бы фильм вышел хотя бы на республиканский экран. А потом были трудности по поводу этого. Фильм показывали нелегально, и кое-кто даже поплатился должностью. Когда дело осложнилось, я поговорил с Лигачевым, он вел идеологию нашей страны, «завидную» надо сказать... и посоветовал ему посмотреть фильм. У него было стремление иногда притворяться «пионером» перестройки и особенно это сказывалось по отношению к кино. Он посмотрел фильм на своей даче, потом позвонил мне и сказал, что это в правду великий фильм. Между прочим его тоже что то связывало с тридцать седьмым годом, особенно его жену. Потом я поговорил с Горбачевыв, объяснив, что существует такой-то фильм _ между прочим он хорошо знал Грузинское кино, смотрел много наших фильмов - и возникают известные проблемы в связи его выходом в прокат. Горбачев ответил, что, наверное, вопрос надо решить положительно. Надо признать, что толчок для такого решения, как не странно ему дал Лигачев, Такое было время .время жесткой идеологии , но и парадоксов тоже... таково было наше отношение к диктатуре ...Придется это не раз переосмыслить...Думаю, что до того времени еще не было создано произведения подобной обличительной силы. Я много видел, я много читал, но это произведение и вправду является шедевром, потому и обошел весь мир.